В начале этого года глава кабмина Дмитрий Медведев заявил, что в 2015 году лекарства могут подорожать на 20%. Таким образом премьер очень ненавязчиво напомнил об имеющейся у государства возможности ввести регулирование цен на лекарства. И хотя позже сам он говорил, что не считает эту меру эффективной, все же пообещал, что она будет введена, если вдруг неконтролируемый скачок цен будет наблюдаться в течение трех месяцев.

 

 

9 марта этого года президент Владимир Путин подписал закон, позволяющий правительству в любой момент, в зависимости от текущей ситуации, вмешиваться в процесс ценообразования на жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты (ЖНВЛП).  Но в кабмине, по всей видимости, без крайней надобности этой возможностью не пользуются. Теперь необходимость все же назрела: Минздрав РФ объявил, что ужесточит наказание за превышение цен на ЖНВЛП, а Росздравнадзор получит право приостанавливать или даже аннулировать лицензию аптеки, если она будет нарушать распоряжение министерства.

 

Резкий скачок цен на лекарства в России произошел прошлой осенью из-за девальвации рубля. Но, как признал позже Дмитрий Медведев, с колебанием валютного курса рост цен был связан лишь отчасти, а отчасти — «просто со спекуляцией». Насколько существенным оказался вклад именно спекулянтов, точно никто не считал, но в целом, по оценкам экспертов фармрынка, за весь 2014 год стоимость медпрепаратов со свободным ценообразованием (то есть тех, что не входят в список ЖНВЛП) выросла на 12,7%, а за первые два месяца 2015-го — почти на 20%. Отдельные препараты и вовсе подорожали вдвое или втрое.  

 

Лекарства из списка ЖНВЛП, по данным Минздрава, подорожали не так заоблачно. В первом квартале 2015 года они прибавили в цене в среднем 5,7%, и заметнее всех, как и ожидалось, увеличилась стоимость недорогих препаратов (до 50 руб.). В среднем же цены на ЖНВЛП росли медленнее уровня инфляции, и установленный государством верхний лимит стоимости превышен не был — так успокаивала общественность министр здравоохранения Вероника Скворцова. А препараты, не входящие в список важных, за первые три месяца текущего года, по версии главы Минздрава, и вовсе подешевели. Ситуация на рынке лекарств стабилизировалась, уверяла она, и даже 16 млрд рублей, выделенные правительством на обеспечение лекарствами льготников, лежат в запасе — потому что, мол, не понадобились.

 

Однако мониторинг данных по итогам первого полугодия показал, что ситуация на розничном рынке фармпрепаратов выходит из-под контроля. За первые шесть месяцев текущего года цены на ЖНВЛП выросли уже на 7,3%, при этом самые дешевые лекарства подорожали аж на 11,7%. А главное, стало ясно: распоряжение о предельных ценах аптеки просто проигнорировали. И крупные сети, и ларьки без стеснения занялись спекуляциями, в том числе и с лекарствами из списка жизненно необходимых. Так, контрольные закупки в столичных аптеках, проведенные недавно Общероссийским народным фронтом (ОНФ), показали, что кое-где можно найти ЖНВЛП по цене в пять раз выше установленной.

 

Данные ОНФ подтверждает и прокуратура: с января по апрель этого года в связи с превышением допустимых надбавок на лекарства было возбуждено 779 дел об административных нарушениях. При этом общая сумма наложенных  штрафов составила всего каких-то 4,8 млн рублей. Неудивительно, что эти суммы не особенно напугали продавцов лекарств — ну разве что мелких, а крупным аптечным сетям такие наказания явно не страшны.

 

 

Навести порядок на рынке важных фармпрепаратов и усилить ответственность аптек должен новый документ, к разработке которого приступили Минздрав РФ и Росздравнадзор. Пока известно лишь, что он будет расширять полномочия  последнего, и надзорное ведомство сможет без участия прокуратуры, а значит, и более оперативно приостанавливать или даже аннулировать лицензию провинившейся аптеки.

 

В отличие от штрафов, «такая жесткая мера, как отзыв лицензии и потенциальная угроза закрытия, безусловно, заставит все аптеки очень корректно подходить к формированию цен на ЖНВЛП», — считает Иван Глушков, заместитель генерального директора по развитию компании STADA CIS. Но в целом, продолжает эксперт, ожидать значимых изменений на рынке не стоит, поскольку установленных фактов завышения цен на ЖНВЛП аптеками не так уж и много. Фармацевты преспокойно ограничивают надбавки на препараты с регулируемыми ценами и при этом заоблачно поднимают их на все остальные.

 

Теоретически для эффективного регулирования цен было бы вполне достаточно антимонопольного законодательства, которое хоть и формально, но в нашей стране имеется, говорит Анастасия Заточная, директор Фонда Михаила Хазина. И если оно почему-то не работает, то нужно искать причины, а не придумывать новые законы, поскольку они будут столь же неэффективны. «Если правительство не будет работать в этом направлении, то никакие новые законы тоже работать не будут. Грубо говоря, нужно наказывать конкретных чиновников за неэффективность — только тогда и появится какой-то эффект от их работы», — полагает она.

 

Фармацевтическая отрасль в нашей экономике — одна из самых уязвимых. Это вытекает как из-за спекулятивного характера рынка, так и из-за высокой импортозависимости. В наследство от СССР нам досталась сильная фармакологическая отрасль с развитой научно-практической базой, но за годы перестройки она успела деградировать: критический износ основных фондов, их моральное устаревание и недостаточное финансирование исследований привели к снижению конкурентоспособности отечественных препаратов и значительно уменьшили их долю на рынке. В итоге по состоянию на 2007 год российские производители лекарств могли обеспечить всего 17% спроса. А на рынке фармацевтических субстанций (действующих веществ, предназначенных для производства лекарственных препаратов) доля российских производителей и вовсе микроскопична — примерно 1%.

 

Очевидно, что, если в рамках ужесточения антироссийских санкций западные страны перекроют каналы поставок лекарств, российскому фармрынку грозит если не полный коллапс, то очень большие проблемы.

 

В 2009 году решили спасать ситуацию и разработали правительственную «Стратегию развития фармацевтической промышленности РФ до 2020 года». На программу выделено почти 178 млн рублей, и, по замыслу авторов, уже через пять лет доля продукции отечественного производства на российском фармрынке должна вырасти до 50% (в стоимостном выражении). Кроме того, к этой дате в России будет налажено производство такого объема фармсубстанций, который сможет обеспечить выпуск половины готовых лекарственных форм (опять же в денежном выражении), в том числе не меньше 85% лекарств из списка жизненно важных. Предполагается, что правительство и заинтересованные ведомства будут стимулировать разработку и производство аналогов импортных дженериков и оригинальных лекарств.

 

Программа продвигается не так быстро, как хотелось бы, потому что в этом году лекарственному импортозамещению решили подсобить еще раз — через систему госзаказа. Согласно новым условиям с начала 2016 года иностранные поставщики не смогут участвовать в закупочных аукционах для лекарственного обеспечения льготников и медучреждений, если на тендер будут претендовать два и более поставщика лекарств, производимых на территории ЕАЭС. При этом те, кто лишь упаковывает готовые лекарства на российских производствах (а именно в такой форме в России работает большинство заводов иностранных фармкомпаний), будут исключены из системы госзакупок и смогут реализовать свою продукцию исключительно в розничных сетях. Производители полного цикла получат ценовые преференции. И, конечно, эти ограничения не коснутся запатентованных препаратов, аналогов которых в России нет.

 

Пока же доля импорта в общем объеме лекарственных госзакупок составляет около 85%. Стоит ожидать, что в какой-то степени она, конечно, сократится, однако есть один существенный нюанс: согласно новым правилам под определение «отечественный производитель» подпадают любые производства полного цикла, расположенные на нашей территории. Крупнейшие зарубежные компании, работающие в России, уже успели подготовиться к грядущим переменам, наладив на своих заводах полные циклы выпуска лекарств. А это даст им полное право считаться «отечественными» на тендерных аукционах и, соответственно, получить все те преференции, которые полагаются полностью нашим производствам.

 

Российские власти не раз заявляли, что одной из приоритетных целей государства является 100-процентное замещение зарубежных лекарств российскими и как минимум национальная самодостаточность в области производства лекарственных препаратов для лечения жизнеугрожающих заболеваний.

 

Правда, специалисты утверждают, что полагаться исключительно на отечественные предприятия мы сможем не раньше, чем через 10–20 лет, когда удастся восстановить научную базу, создать собственные передовые технологии, практически с нуля наладить собственное производство фармсубстанций и пройти весь сложный производственный цикл от разработки препаратов до их клинических испытаний. Что касается производственных мощностей, их тоже постепенно наращивают и развивают, но явно не так быстро, как хотелось бы. Новые заводы можно пересчитать по пальцам, а так называемые фармкластеры, на предприятиях которых как раз и внедряются отечественные технологические разработки, открыты пока только в Калуге, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Ярославле и на Алтае.

 

В цифрах итоги правительственных программ выглядят следующим образом. По данным Минздрава РФ, в 2014-м году объем фармацевтического рынка страны достиг 900 млрд рублей. И в ценовом выражении более чем 70% этого оборота составляли продажи зарубежных лекарств. Однако если посчитать по количеству проданных упаковок, то лидируют уже отечественные лекарства — по этому показателю наша доля рынка равна почти 60%. «Сейчас две из трех упаковок лекарственных препаратов на аптечной полке произведены в нашей стране. Представления же об «импортозависимости» основаны на том, что в денежном выражении доля импортных лекарств очень велика. Но это значит лишь то, что импортные лекарства существенно дороже, а не то, что их очень много», — вроде бы успокаивает Иван Глушков.

 

Но хоть по ценам считай, хоть по «крышкам» — факт остается фактом: более двух третьих от этих самых 900 млрд попадают не в российскую фармацевтическую отрасль и идут вовсе не на развитие российских заводов и технологий. А поскольку бесконечно субсидировать фармацевтов в необходимых объемах бюджет просто не сможет, рано или поздно этот вопрос придется решать. И одним регулированием цен в его нынешнем виде тут уже не отделаться.

 

Добиться 100-процентного самообеспечения лекарствами не удалось еще ни одной стране в мире.  Даже ЕС и США с их сильной фармакологической промышленностью и передовыми технологиями. Многие представители фармацевтического бизнеса уверяют, что, мол, полностью «импортозаместиться» не сможет и российское лекарственное производство, но, по странному совпадению, представляют они именно компании с иностранными собственниками.

 

«Правительство уже предприняло достаточный набор мер по стимулированию разработки и производства лекарственных препаратов в России. Теперь значительно потеснить импортные средства может только сам потребитель, выбирая при покупке препараты отечественного производства», — отметил Иван Глушков. Но, думается, у государства есть не один и даже не два инструмента для того, чтобы сделать иностранные препараты менее конкурентоспособными: те же таможенные пошлины или налог с продаж импортных товаров. Вопрос, решит ли оно этими инструментами воспользоваться, пока что остается открытым.